Юлия Стоногина: «В России нет культуры бизнеса!»
Выступление Юлии Стоногиной, вице-президента IABC/Russia, руководителя Комитета по международным связям и генерального директора агентства BIG Communications в рамках дискуссии «Специфика бизнеса разных культур и стран»
Моя сфера
Общение с зарубежными коллегами — это моя сфера. Но для меня наиболее привлекательно общение с коллегами японскими. Лет десять назад я выбрала для себя это географическое направление с мощной развивающейся японской экономикой.
«Honda»
Хочу привести такой забавный пример, сейчас, когда мы говорим про возникающие рынки. Мы переживаем, что российские компании очень плохо глобализуются, что российские бренды находятся в зачаточном состоянии. Компания «Honda». В начале
Япония — России
Россия сейчас только-только начинает узнавать эту японскую часть мирового бизнеса. Японцы у нас появились, в основном, конечно, в Москве, Санкт-Петербурге — крупных городах, в том числе и восточном регионе.
Почему именно японский опыт интересен для России. Потому что, когда мы говорим о кросскультурных коммуникациях, когда мы говорим о разных моделях бизнеса, мы в первую очередь интересуемся, как это для нас все, какую роль это может сыграть. Как Россия должна вступать в отношения мультикультурного делового пространства. Сейчас много западных компаний: с одной стороны русские работают на западных работодателей. Есть тенденция, идущая еще с
Русский бизнес — не русский
В первую очередь встает вопрос: русская система ведения бизнеса, она западная или восточная? И, ссылаясь на японцев, российский бизнес воспринимается скорее как восточный: с одной стороны — характер, а с другой — система. Система, которой мы пользуемся, она безусловно западная. Более того, в течении 70 лет существовал культурный разрыв: у нас был бизнес до Октябрьской революции, а после этого 70 лет бизнеса не было никакого. У нас была плановая экономика, не было свободной конкуренции. С точки зрения культуры бизнеса у нас произошел колоссальный разрыв. При развитии очень важна непрерывность. В начале
Нет культуры бизнеса
Российский бизнес ничего культурного не может предложить. То есть у нас нет культуры бизнеса. Наш бизнес носит цивилизационный характер, то есть мы его сразу получили и вот эту модель бизнеса мы в готовом виде взяли. С точки зрения цивилизации — да, мы бизнесом овладели, а вот с точки зрения культуры мы сильно оторвались от культурной составляющей бизнеса.
Если говорить о японцах, то у них как раз бизнес носит культурный характер — он идет еще с
Восточный характер
С этой точки зрения для России интересно понять, а почему японский бизнес, который ведет свою историю так издалека, стала такой. Многие считают, что Россия также обладает восточным характером бизнеса.
В первую очередь, необходимо сказать о США, которые представляют собой западную модель, по которой стали жить все западные страны. Для них есть очень важный показатель — это соблюдение не писаных договоренностей. В целом Восток — это не писанные договоренности. Американская система договоренностей — это контракт и вне контракта существует очень мало мобильности. Восточная система — это наоборот: контракт носит формальный характер. У японцев интересный подход к контрактам — минимум условий записано в контракте, остальное — формируется в процессе общения с японской стороной.
Черта русских
Опросы респондентов среди топ-менеджмента, работающих как с японскими компаниями, так и с западными, показали один любопытный факт. Характеризуя российский бизнес, респонденты, все как один отметили:
«У русских есть такая важная черта, которую мы очень ценим. Они способны понимать «нанива буси» — это отношения, которые строятся на доверии партнеров, на взаимопонимании, если что-то и происходит, ты всегда сможешь наладить диалог, который позволит тебе вырулить на правильную базу. У русских это качество есть» . Один из респондентов привел такой пример: у него был огромный контракт, а надо сказать, что японцы пока не присутствуют на российском рынке в качестве небольших компаний, потому что малому бизнесу вообще трудно в России — не только зарубежному, но и русскому. Поэтому на рынке присутствуют в основном огромные корпорации, торговые компании и контракты у них тоже большие — с металлургическими, нефтяными, металлопрокатными и прочими компаниями.
«Нет, ты сядь, выпей»
Был огромный контракт. Партнерское российское предприятие находилось в Татарстане, но это были россияне. У них как раз в контракте были жесткие условия про штрафные санкции. То есть, когда происходили задержки по вине той или иной страны, то там включались не самые приятные моменты. Юристы хорошо поработали и контракт был довольно сложный. В кои веки, японцы не смогли выполнить какие-то свои обязательства, хотя как показывает практика, обычно бывает наоборот. Предполагалась значительная задержка — то ли оплате, то ли по поставке.
И этот японский товарищ бросился в Татарстан, потому что он понимал, что штрафные санкции, которые сейчас ему предъявят партнеры, они будут настолько неприятно. Конечно же, речь идет о понятие чести, в том числе самурайском. Но на первом месте вот что: японцы проговаривают — у них идет очень долгий подготовительный процесс перед заключением контракта. Этот период потому и такой долгий, чтобы потом в процессе подписания контракта не возникало никаких проволочек. Приехав в Татарстан в ужасном состоянии, он уже был готов извиниться и не знал, на что ему нужно пойти, чтобы провести эти тяжелые переговоры.
То, что я говорю, что русские никакой культуры бизнеса не могут предъявить — это не совсем верно. У нас развита неформальная практика бизнеса, она самобытна и тоже свои результаты имеет. И этот японец узнал на себе эту самую неформальную практику бизнеса. Он пришел к совету директоров с готовой речью, но его просто посадили, налили, выпили. Японец, естественно, порывался объяснить ситуацию. А ему говорят: «Нет, ты сядь, выпей». Потом вторую... И так это продолжалось в течение некоторого количества часов, после чего ему сказали: «Ты не беспокойся, ты иди. Мы сколько надо подождем. Все будет в порядке». В этом состоянии полного катарсиса он покинул кабинет — так и не сказав ни слова, но будучи полностью реабилитированным перед своей компанией. В общем, никаких штрафных санкций не последовало. Этот случай можно отнести к культуре построения таких неформальных отношений, культуре построения отношений за рамками контракта. Мне не хотелось бы ограничиваться анекдотичным примером, который достаточно распространен.
Самоотверженность
Надо сказать, что японцы очень много позитива высказывают говоря о русском персонале. Как вы знаете, японский персонал совершенно самоотверженный. В Японии есть масса примеров, когда люди умирают на рабочем месте, и компания выплачивает семьям компенсации. Реально, это результат переработки в течение долгого периода времени. И такой феномен до сих пор существует. К таким случаям относятся все более и более напряженно. Молодые поколения категорически не хотят умирать на рабочем месте — очевидно, что трудовая система Японии начинает изменяться, но, тем не менее, это есть.
Японские сотрудники, приезжающие в Россию, отмечают качество, которое есть и японцев. В защиту офисного планктона, которого столько мордовали. Японцы признают, что у российских сотрудников есть готовность работать внеурочно, по окончании рабочего дня. Если это необходимо для проекта, если они сами это осознают, то они будут работать. Или, скажем, в выходные дни. Русские команды, работающие в японских компаниях, проявляют такие качества, которые сами японцы оценивают достаточно высоко.
Не до разговоров
Еще один пример. Мой проект проходил с сентября 2010 года по апрель 2011 года. По логике событий землетрясение 11 марта я встретила в Японии. Это была такая привилегия для меня. Мой опыт обогатился знаниями о том, как японский бизнес действует в кризисных обстоятельствах. Представьте, то в нашей стране происходило было сначала землетрясение, потом цунами, потом радиоактивная угроза, сколько российские сотрудники в российских компаниях будут это обсуждать. Рабочую неделю или рабочий месяц, следующее рабочее полугодие? В японских компаниях даже близко этого не было — люди просто не разговаривали на работе о том, что происходит, какая обстановка. То есть они все были привержены к тому, чтобы делать свою работу, чтобы бизнес не остановился.
У меня были интервью после, во время которых я спрашивал компании, были ли у вас перерывы в работе, кризисы, какие-то меры приняты. И реакция была однозначной — меня спрашивали: «А что? Почему это, собственно, должно повлиять на бизнес? И как вообще можно останавливать бизнес, ведь это крах всей системы? Нет, наоборот. Несмотря на кризисные обстоятельства, необходимо приложить усилия, чтобы процесс бизнеса шел гладко. Чтобы минимизация ущерба сразу была включена».
Вопрос из аудитории: Как вообще на Западе воспринимают российский бизнес, российских бизнесменов? Сильны ли стереотипы к российским делам?
Владимир Якуба: Вы смотрели фильм, как говорят, запрещенный к показу в России, называется «Олигархи»? Три серии по 45 минут. Это фильм 2002 года израильского производства. Мне кажется, так до сих пор и воспринимают, как фильме показано. А воспринимают двумя вариантами. Первый — как людей, которые очень хорошо зарабатывают и очень быстро тратят свои деньги, потому что у них в России могут их отобрать. Это «новые русские» — мы уже забыли об этом понятии, перестали его употреблять. Второй — воспринимать как продвинутых русских, как и других европейцев. Первая категория — это издевка, а вторая — это прозападное отношение как к молодым, перспективным.
У меня много друзей живет в Германии. В том числе там очень много русских. Русских, кстати, везде много. Мне кажется, что это сказки, когда говорят, что русских воспринимают как медведя в шапке-ушанке. И Сибирь, и русская водка. Я думаю, что Россия в целом воспринимается как некая европеизированная страна, развивающаяся страна.
Вопрос из аудитории: А что насчет доверия? К нам относятся с доверием или все-таки с опаской, что в России обманывают?
Владимир Якуба: Конечно, с опаской. Вот вы представьте, что к вам приехал иностранец из страны, где не очень понятные правила игры для вас. Это означает для вас, что если заключать с ним какой-либо договор, то он может исчезнуть. Все помнят понятие «русская мафия». Хотя с другой стороны, если правильно заключать договор... Все же понимают, что Россия — это очень серьезный финансовый ресурс, поэтому с русскими работали и будут работать.
Юлия Стоногина: Я бы некоторые дополнения внесла. Мне кажется, что абсолютно точно популяризовалось отношение к России как к месту ведения бизнеса у иностранцев, которые имеют здесь место работы, и те, которые не имеют. Те, кто здесь работает, осознали, что есть возможность плодотворного сотрудничества. У них появились друзья, они получают удовольствие от русской культуры. В те, кто работают за рубежом, у кого не было опыта близкого взаимодействия с российскими партнерами, у них много стереотипов. Это проблема моделирования имиджа российского бизнеса. Потому что фактически во внешнем облики зарубежных СМИ страна присутствует, в основном, в негативе. Хотя у нас есть программы моделирования бизнеса на государственном уровне. На самом деле, надо сказать, что они как-то плохо работают. В Европе, в Японии, в Штатах. С одной стороны — это тенденция СМИ, тот факт, что плохие новости хорошо продаются. А с другой стороны нет такого сильного государственного промоушена российского бизнеса. Поэтому у людей, которые смотрят оттуда на нас, очень много страшилок.
Вопрос из аудитории: Какие-то изменения произошли с
Ю.С.: Произошли. Хотя бы в том, что появились добровольные промоутеры. Это бизнесмены, которые здесь поработали и которые считают частью своей миссии рассказывать о том, как здесь ведется бизнес. Они рассказывают своим коллегам, партнерам о том, что в России все не так страшно. Правда, почти уже перестали говорить о том, какие деньги здесь можно заработать сразу. Но, тем не менее, позитива много. К счастью, они им начинают делиться.
Вопрос из аудитории: Прогноз на будущее положительный?
Ю.С.: Российский бизнес пока не знает, как ему быть и как он к себе относится. Это вопрос общей ситуации. Планирование перспективы, по-моему, мало кто сейчас видит. В принципе также и на Западе: первично собственное понимание того, что с нами будет происходить, потом — что мы будем предъявлять уже остальному миру.
Вопрос из аудитории: Вы говорите о том, что наш бизнес похож на западный. Но этого не заметно. Мы, наверное, не укладываемся в определенные рамки ведения бизнеса?
Ю.С.: Вопрос, конечно, диссертационный. Все прекрасно знают, что мы и от Востока взяли и Запада. Но я считаю, что в системе ведения бизнеса, в системе экономики мы не можем резко перестраиваться. Мне кажется, какое-то время должно пройти для самоидентификации, для понимания того, какое все-таки место мы занимаем в бизнесе и системе. А насчет японцев: сейчас влияние азиатской модели, в частности, японской, достаточно сильно. У них абсолютно другая система менеджмента, и ее влияние на японцев не отразилось сильно. Их манера глобального согласования, чтобы все были счастливы, и сверху и снизу. Чтобы не было людей, которые вставляют палки в колеса, они должны все согласовать. Если в группе все согласны, а один против, то обсуждения будут идти дальше.
Вывод: В России сейчас как? Один решил — все остальные могут присоединяться, если хотят. Японский подход оказал влияние даже на американцев. Японская модель — это учитывать всех, всех, всех, имеющих отношение к проекту. Они учитывают даже семьи работников, которые могут в какой-то момент воспротивиться тому, чему отдается столько сил родственник. И вот, когда они знают, что все учли, когда они понимают, как все будут себя вести, тогда они могут реализовать проект. Это абсолютно японская модель. < /br> А нам сейчас необходимо время для самоидентификации, для понимания того, какое место мы занимаем в бизнесе.
, эксперт Brainity
Полезная ссылка:,
| Оценка материала: | (2) |
На данный момент нет комментария к этому материалу.