Можно ли пойти в разведку с карьеристом?

Смена общественных ценностей изменила отношение к тем, кто рвется к вершинам на работе. Не идеализируя карьеристов, люди признают право каждого на профессиональные амбиции и считают, что хороший работник — не обязательно плохой человек

Одна из самых важных тем для Brainity — карьера. Конечно же, мы пристально следим за этой сферой, разговариваем об этом со специалистами разных профессиональных областей. Я обратила внимание, что и журналисты, и эксперты порой используют слово «карьерист» с разной эмоциональной окраской: иногда — положительной, иногда — отрицательной. Исследования портала SuperJob.ru подтверждают неоднозначность восприятия обществом этого термина. Отвечая на открытый вопрос о главном качестве карьериста, люди называли и хорошие черты, и плохие: целеустремлённость, напористость, упрямство, беспринципность, отсутствие совести, умение идти «по головам», амбициозность, трудолюбие, умение угождать начальству, эгоизм, работоспособность, склонность к лести... Я провела собственный мини-опрос среди родственников, соседей, бывших коллег и просто знакомых: спросила, кто такой, в их понимании, карьерист? Результат не слишком отличался от выводов профессионалов SuperJob. ru: кто-то видит в карьеристах сплошную подлость, кто-то — здоровое осознание жизненных целей. Однако мне показалось интересным, что плохо о карьеристах отозвались, в основном, люди поколения моей мамы, а молодежь ничего предосудительного в карьеризме не видит. Почему так?

На мой взгляд, это — типичный пример корректив, которые в нашу речь вносит жизнь. Меняются идеологические ориентиры, ценности — меняется коннотация слов. Когда-то «учитель», «инженер», «ученый» звучало почетно и даже благородно. Ценности изменились, эти низкооплачиваемые профессии сегодня не престижны, и слова эти не вызывают былых ассоциаций и чувств. Или, скажем, слово «начальник»: сейчас почти не используется, уступив место более нейтральному «руководитель», а если и говорят так, то, скорее, с оттенком легкой иронии. Слово «благотворительность» в XIX веке звучало благородно и ассоциировалось с достатком и милосердием, а сегодня, несмотря на тенденцию к увеличению благотворителей в России, для большинства граждан имеет оттенок прикрытия для непрозрачных финансовых операций.

Понятно, что слово само по себе не меняется — меняется наше отношение к объекту или явлению, обозначаемому этим словом. Что же изменилось в отношении общества к тем, кто делает хорошую карьеру?

Я — как все!

В СССР трудовая среда была другой. Рыночной экономики не было, страна трудилась по госплану, предпринимательство отсутствовало как явление. Выйти из системы, сменив наемный труд на госпредприятии на вольные хлеба, было почти нереально. В сложившейся в Советском Союзе административно-командной системе предпринимательская деятельность была признана уголовно-наказуемым занятием. Понятно, что начальские кресла госпредприятий доставались лишь немногим. На тех, кто подчеркнуто стремился к ним, смотрели с неодобрением, поскольку в советских людях прочно сидела пропаганда «скромности и добросовестного труда». Советская мораль осуждала выскочек, отрываться от коллектива, противопоставляя себя ему, было нехорошо. Считалось, что хорошего работника начальство само оценит и для продвижения на службе достаточно просто старательно работать. В отношении тех, кто сознательно строил свою профессиональную судьбу, не упуская случая показать себя хорошим специалистом, устойчиво закреплялось народное звание подхалимов и рвачей. То, что такое отношение к карьеристам было массовым, подтверждают словари, закрепившие норму того времени: 

«Карьерист — (неодобрительное) человек, стремящийся любыми способами продвинуться по службе и использующий для этого все средства.» (Большой толковый словарь)

«Карьерист — тот, кто стремится сделать карьеру любыми средствами, не считаясь с интересами других.» (Современный толковый словарь русского языка Ефремовой)

Поскольку большинство выделиться не стремилось (или не умело), «выскочившие» выделялись среди ровной рабочей массы, как айсберг посреди океана. Конечно, толпе проще было вынести таких выскочек за рамки нормы, чем посчитать ненормальными себя.

Весь мир — для меня!

1985 год принес перестройку, и после долгих лет застоя экономическая программа Советского Союза обратилась к рыночным условиям хозяйствования. В 1987 г. вышел закон об индивидуальной трудовой деятельности, положивший начало формированию нового российского предпринимателя. С этого времени возможностей стать «начальником» стало больше: потребность быть «значимым человеком» на работе можно было удовлетворить, уйдя в бизнес. И хотя отношение привыкшего работать по госплану общества к «челнокам» или «ларёчникам» с их «быстрыми деньгами» было неоднозначным, в обществе постепенно стало формироваться уважение к успеху, в том числе финансовому. О тех, кто на фоне социальной совковой серости зарабатывал перепродажей или еще каким-то «быстрым» способом, говорили: «он крутится». И звучало это как минимум — с завистью, а порой и уважительно. Идеологические общественные ценности поменялись: стало престижным иметь достаточно денег.

Дружить нельзя работать

Постепенно изменение отношения к деньгам как символу жизненного успеха распространилось шире: стало правильным и даже модным иметь свое мнение, демонстрировать активную гражданскую позицию. Откликаясь на настроения общества, в неимоверном количестве стали плодиться тренинги личностного роста в духе «Я — лидер» и «Стань хозяином своей судьбы». Те, кто стремится вверх во всех сферах своей жизни — профессиональной, личностной — стали своеобразным символом современности. Быть успешным стало модно. Тем, кто много зарабатывает, занимает высокие должности на наемной работе или имеет свой бизнес, по-прежнему завидуют, но причинами их успеха уже не считают только негативные качества — угодничество, подхалимаж или готовность подставить подножку коллеге. Безусловно, эти и подобные нехорошие черты свойственны многим карьеристам, но точно так же они свойственны и тем, кто лишен карьерных амбиций. И на вопрос, может ли карьерист быть хорошим человеком, с крепкими моральными принципами, я лично уверенно ответила бы — да. По-моему, среди тех, кто скромно сидит на одном рабочем месте без всякого карьерного рвения, не меньше тех, кто при случае и локтями растолкает, и подножку подставит. И наоборот: со многими карьеристами можно смело пойти в разведку. Наверняка точно так же было во все времена: хороший или плохой работник может быть хорошим или плохим человеком. Просто раньше мы жили в обществе, которое это отрицало, а сейчас — готово признать.

Елена Укусова